Эксклюзивное интервью: Секреты Мастерства от Андреа Беллузо

Нам, журналистам HLB, посчастливилось пообщаться с фотохудожником, который лично работал с мировыми знаменитостями уровня Наоми Кэмпбелл. В чем же секрет притягательности кадров маэстро? Как творить из состояния бесконечных возможностей? Какое влияние окажут технологии будущего на творчество? Подробно обсудили эти и многие другие вопросы.

Андреа, Ваша работа часто исследует темы эфемерности и преходящей красоты. Если бы у Вас была возможность запечатлеть всего один момент, который бы длился вечно, что бы это было и почему? 

Если бы я мог выбрать один момент, который длился бы вечно, это не было бы что-то грандиозное или зрелищное. Это было бы то пространство до — вдох перед первым спетым звуком, неподвижность перед взглядом, тишина перед тем, как вселенная обретёт форму.

Этот порог… священная пауза между тем, что было, и тем, что становится… именно ради такого момента я живу. Это место рождения всего творения, точка, где энергия остаётся чистой, неоформленной, бесконечной. Вот момент, который я хотел бы сохранить — не чтобы зафиксировать, а чтобы почтить его вечность.

Запечатлеть такой момент — задача неочевидная. Этим хорошо владеют фотожурналисты и уличные фотографы — они ловят мимолётный фрагмент времени на лету. Но я занимаюсь другим. Моя цель — не просто поймать момент, а создать условия, при которых он может проявиться. Я наблюдаю за окружающим миром, позволяю ему говорить со мной, а затем формирую из этого наблюдения нечто, что ощущается как дар. Сложность не в том, чтобы быть свидетелем жизни, а в том, чтобы создать пространство и энергию, в которых момент может родиться. И тогда я «рисую» его светом, придавая ему форму, которая отражает моё собственное восприятие.

Этот момент — сияние присутствия, существующее за пределами логики и до появления языка — вот то, что я бы оставил навсегда. Не за то, что он показывает, а за то, что он шепчет душе. Это момент творения, в его самой чистой и сакральной форме, когда возможно всё, и когда свет становится носителем истины.

Такой момент, кстати, можно увидеть в одной из работ на моей текущей выставке в Музее Эрарта в Санкт-Петербурге — на снимке под названием Diva. В этой фотографии я пытался уловить именно эту мимолётную, но вечную суть, создать пространство, в котором энергия и присутствие существуют в своей самой чистой форме.

Я знаю, что означает этот момент Diva лично для меня, но мне важно сохранить свободу интерпретации для каждого зрителя. То, как они видят, что это для них значит — именно в этом, на мой взгляд, и заключается подлинная красота.

Ваша карьера взлетела до небес благодаря уникальному сочетанию традиционных техник и современных цифровых инструментов. Как Вы думаете, какие технологические достижения в фотографии окажут наибольшее влияние на будущие поколения художников?

Суть фотографии остаётся неизменной: это искусство творить с помощью света. С этого всё начинается — и этим же заканчивается. Всё остальное — от плёнки до цифровых сенсоров, от лабораторных техник до цифровой ретуши — лишь эволюция инструментов, с помощью которых мы формируем этот свет. То, что мы называем «новыми технологиями», часто лишь цифровые переосмысления древних практик. И это прекрасно.

Что касается Искусственного Интеллекта (AI), Дополненной Реальности (AR) и Виртуальной Реальности (VR) — я считаю их совершенно иными формами искусства. Это не фотография. Они могут сосуществовать с ней, пересекаться, даже взаимодействовать, но не заменяют её. Так же как фотография в своё время не уничтожила живопись — наоборот, она освободила её от необходимости быть реалистичной, — сегодня фотография получает новый уровень признания как самостоятельная форма коллекционного искусства. И её ценность только растёт.

Я уверен, что подлинная фотография не исчезнет — даже в коммерческом мире. Высококлассная реклама по-прежнему требует той глубины, эмоционального интеллекта и тактильной чувствительности, которую может дать только человеческое восприятие. Однако перемены уже на подходе. Тех фотографов, которые продолжают опираться на шаблоны, цепляются за «правила» и ищут несуществующий рецепт идеального кадра — тех, кто отказывается изучать свет во всей его тонкости и бесконечном разнообразии форм — их действительно заменят. Только не другие фотографы, а искусственный интеллект.

Будущее принадлежит тем, кто воспринимает свет как язык, а не как формулу. Тем, кто соединяет чувствительность с мастерством, кто понимает, что создание изображения может быть как фиксацией момента, так и актом художественного творения — уникальной интерпретацией света и пространства.

Фотография — это на 90% энергия и на 10% техника. А из этих 10% техники 90% — это работа со светом. Свет сам по себе — чистая энергия. Но энергию в снимке несёт не только сам свет. Это и та энергия, которую фотограф вкладывает в процесс: намерение, присутствие, креативность и взаимодействие с командой. Та энергия, которую мы привносим как художники, переходит в саму работу. Это обмен между автором и миром, передача эмоций, мыслей и духа через изображение. Именно это делает фотографию не просто изображением, а живым, дышащим произведением.

Что касается AR и VR — да, я вижу в них интересный потенциал, особенно в сочетании с реальной фотографией. Они открывают двери в мир иммерсивных (погружающих) возможностей, в которых реальность и воображение, искусство и среда сливаются в единое целое. Но и здесь речь идёт не о замене, а о слиянии.

Будущее фотографии как подлинного искусства сохранно. Потому что свет никогда не выйдет из моды. А те, кто умеет говорить на его языке, всегда смогут сказать миру что-то действительно стоящее.

Многие критики отмечают меланхолическую нотку в Ваших работах, особенно в портретах. Считаете ли Вы, что меланхолия является необходимой составляющей для создания подлинного искусства, или это просто один из инструментов в Вашем арсенале?

Лично я не вижу в своих работах никакой меланхолии, хотя понимаю, почему кто-то может так их воспринимать: в моих изображениях есть отсылки к определённым историческим моментам — особенно к истории кино, костюма, моды, Но меланхолия точно не является намеренным элементом, который я закладываю в свои работы.

Я убеждён: как только художник, в какой бы области он ни работал, создаёт произведение, оно принадлежит ему лишь до тех пор, пока не будет показано публике. После этого искусство начинает принадлежать каждому зрителю, каждому человеку, который его воспринимает. С этого момента рождаются миллионы интерпретаций, и работа начинает жить собственной жизнью.

Я делаю, возможно, странные вещи: разговариваю с объектом, который находится перед моей камерой и светом — будь то человек или предмет. Например, автомобиль. Я спрашиваю, как  он хочет, чтобы я его представил, как может повлиять на мой выбор света и композиции, и особенно — как он мне поможет в создании изображения. Я спрашиваю, как он может передать мне энергию, которая необходима для оживления кадра.

Я не считаю, что у меня есть «свой» стиль как у художника. Думаю, наличие фиксированного стиля — это смерть творчества. Как сказал Эйнштейн: «Безумие — это делать одно и то же снова и снова и ожидать разных результатов». Для меня наличие стиля противоречит самой идее открытости новым возможностям. Это не значит, что мой визуальный язык всегда будет радикально отличаться — просто я не следую логике, шаблонам или привычным маршрутам. Я следую за энергией — за тем, что я создаю и почему. Каждый новый проект — это открытое путешествие, не ограниченное прошлыми решениями или ожиданиями.

Моя коммерческая работа не только приносит клиентам ощутимые результаты — иногда продажи увеличиваются до 40% за один сезон, — но и создаёт особое восприятие для тех, кто видит мои работы, будь то реклама, музей или галерея. Несмотря на то что в моём творчестве есть некая невидимая красная нить, которую я сам до конца не могу описать, оно настолько разнообразно, что при просмотре портфолио может показаться, будто его создали сотни разных авторов. Каждая работа существует сама по себе, рождаясь из уникальной энергии момента и процесса.

В конечном счёте, моя работа — это не столько визуальное изображение, сколько энергетическая информация. Речь не о логическом значении, а о соединении с энергией момента и всего, что участвует в процессе.

Вы много путешествуете по миру в поисках вдохновения. Какой опыт путешествий наиболее сильно повлиял на Ваше художественное видение и как это отразилось в Вашей работе?

Я путешествую с самого рождения — сначала с отцом, который был дипломатом. Мы часто переезжали из страны в страну, и ощущение постоянного движения стало частью моей природы. Позже, уже как фотограф и режиссёр, я осознал, что путешествия являются неотъемлемой частью и моего творческого процесса. Это то, что оживляет меня, питает мою креативность. Я понял, что не могу долго оставаться на одном месте — максимум пару месяцев, и мне снова нужно двигаться дальше.

Меня вдохновляют не конкретные страны или города. Это не то, что моё пребывание в Африке, Азии или России прямо и очевидно отразилось в какой-то определённой работе. Скорее, каждое место, которое я посещаю, добавляется к более сложному, многослойному «банку» вдохновения. Эти впечатления не существуют обособленно, и я не разделяю их по географическим или культурным категориям в своём творческом сознании. Каждое путешествие расширяет моё восприятие, способствует росту, обогащает креативность — и всё это сливается в единый поток.

В моих работах, включая те, что сейчас представлены в музее Эрарта в Санкт-Петербурге, можно уловить отголоски самых разных мест. В одних изображениях прослеживаются влияния Азии, Африки, Мексики, в других — элементы Голливуда, Европы и других частей света. Часто всё это соединяется в одной работе, образуя новую форму — сплав культур и впечатлений, отражающий моё глобальное путешествие и художественное развитие.

Путешествия для меня действительно важны, но я также понимаю: вдохновение не обязательно искать в далёких краях. Каждый способен вдохновляться тем, что его окружает ежедневно — если сохраняет любопытство и открыт к жизни вокруг. Ключ в том, чтобы взращивать в себе это любопытство — независимо от того, где ты находишься.

Для меня самое важное — это непрерывное расширение. Каждое путешествие, каждый новый опыт, каждое место — это ещё один слой, который накладывается на моё восприятие и становится частью общего художественного видения. Всё это сливается в работах, в которых я стремлюсь передать не только увиденное, но и прожитое.

Ваши работы часто поднимают вопросы идентичности и самоопределения. Если бы Вам пришлось описать свою собственную художественную идентичность всего тремя словами, что бы это было?

1. Энергия. Фотография для меня — это на 90% энергия. Именно она — движущая сила моего творческого процесса. Энергия, которую я вкладываю в каждую работу — от формирования света до контакта с объектом съёмки — и есть то, что по-настоящему формирует финальное изображение.
2. Исследование. В основе моего подхода — постоянный поиск новых перспектив, влияний, опыта. Я остаюсь открытым к восприятию информации, которая не обязательно проходит через рациональное мышление, и позволяю себе принимать новые способы видеть и чувствовать мир, откликаясь на изменчивую энергию вокруг.
3. Трансформация. Во мне нет статичности. Я коммерческий фотограф? Да, я создаю рекламу. Я художник? Мои работы экспонируются как современное искусство. Режиссёр? В данный момент я снимаю и продюсирую три фильма,  а ранее работал над телесериалами и рекламой. Музыкант или спикер? Я провожу лекции и мастер-классы не только для творческих профессионалов, но и для представителей заинтересованных корпораций. А если говорить о фотографии — какой у меня стиль? Думаю, никакого. Потому что наличие стиля для меня — это ограничение креативности. Моё творчество постоянно меняется, трансформируется с каждым новым проектом и не поддаётся простым определениям.

Вы работали с самыми разными моделями и знаменитостями. Какой самый большой урок Вы извлекли из работы с людьми перед камерой и как это повлияло на ваш подход к фотографии в целом?

Работая с известными людьми, особенно с топ-моделями уровня Линды Евангелисты, Кристи Тёрлингтон, Наоми Кэмпбелл и другими, одним из самых главных уроков, который я усвоил, стало понимание, насколько каждая из них по-настоящему уникальна. Абсолютно незаменима. Если я выбирал одну из них для съёмки, и агентство отменяло бронирование, я не мог просто заменить её на другую — даже если она была столь же известной. Потому что каждая привносила в кадр что-то своё, неповторимое.

И это касается не только знаменитостей. Это справедливо для любого человека — если он готов быть по-настоящему собой.

Я заметил, что когда человек полностью присутствует в моменте, когда он искренен и готов воплощать разные грани себя, а не жить из образа, тогда он может выбирать, кем быть в каждый конкретный момент — без осуждения и шаблонов. Именно тогда и открывается возможность создать нечто большее.

Я разделяю понятия «образ» и «персона». Образ — это реактивная, автоматическая защита. Мы используем его в повседневной жизни: с менеджером в банке, с незнакомцем, с другом. Это то, как мы считаем, что «должны» себя вести. А вот персона, когда она выбрана осознанно, — это мощный инструмент. Например, доброта может быть уместна в одной ситуации, но если кто-то пытается вами манипулировать, быть добрым — не всегда разумно.

Великие актёры и супермодели умеют переключаться, проживать и выражать разные персоны в зависимости от того, что требует момент — и при этом не теряют подлинности. Эта способность — быть собой и при этом быть многогранным — то, что я стараюсь привнести в каждую съёмку.

Неважно, работаю ли я с профессиональной моделью или с человеком, который впервые оказался перед камерой, — я стараюсь помочь ему прикоснуться к той же энергии присутствия, к знанию, кем он на самом деле является. Возможно, даже таким, каким он сам себя ещё никогда не видел.

И вот именно в этом, я уверен, и начинается настоящая магия.

Многие молодые фотографы мечтают повторить Ваш успех. Какой самый ценный совет Вы могли бы дать начинающим художникам, которые только начинают свой путь в мире фотографии?

Мой главный совет начинающим фотографам — будьте собой. По-настоящему. Без извинений. Это звучит просто, но на самом деле это самая мощная основа, на которой можно строить свой творческий путь.

Если говорить более практично — распознавайте свои инструменты формирования света так, как будто они ваши лучшие друзья. Узнавайте их поведение, характер, как они меняются в зависимости от расстояния, угла, размещения. Не просто заучивайте схемы освещения — понимайте, как свет живёт и дышит.

Но ещё важнее — никогда не пытайтесь кого-то копировать. Это не сработает. Не потому что вам не хватит таланта, а потому что у каждого из нас — своя уникальная энергия, которая постоянно развивается. То, что работает для другого, может не сработать для вас. Потому что ваша энергия, ваше видение, ваша частота — уникальны.

И не следуйте рецептам. Великие шеф-повара не работают по рецептам — они их создают. И даже когда возвращаются к своим блюдам, не повторяют их механически. Они адаптируются — к ингредиентам, к настроению, к энергии момента. В фотографии — абсолютно то же самое.

Не думайте, что Beauty Dish подходит только для съёмки красоты, или что жёсткий свет нельзя использовать для портретов пожилых женщин. Я снимал машины с помощью Beauty Dish и использовал резкий свет для портретов стареющих актрис — и это было потрясающе. Почему? Потому что я не следовал правилам. Я следовал за энергией того, что хотело быть создано.

Для меня фотография — это не просто техника. Это присутствие, осознанность, любопытство и энергетическая коммуникация. Если вы находитесь в состоянии вопроса — если вы постоянно спрашиваете: «Что требует этот съёмочный день, этот человек, этот свет, этот момент?» — вы создаёте из пространства бесконечных возможностей.

Когда молодые фотографы учатся работать именно так, они перестают мыслить категориями конкуренции. А конкуренция, если честно, вообще не существует. Вы не можете конкурировать с тем, кто по-настоящему является собой. И никто не сможет конкурировать с вами, когда вы проявляете свою неповторимую сущность.

Вот где живёт настоящая свобода художника. Вот где ваша креативность становится безграничной. И именно тогда ваша работа начинает выделяться: не потому что вы копируете, а потому что в ней невозможно не почувствовать вас.

Ваши выставки проходят в самых престижных галереях мира. Что для Вас важнее: коммерческий успех или признание критиков, и как Вы находите баланс между этими двумя аспектами?

Для меня самое важное — это никогда не переставать творить. Именно это является топливом для всего, что я делаю. Честно говоря, я не разделяю коммерческий успех и признание критиков — для меня процессы, стоящие за тем и другим, во многом схожи.

В коммерческой работе моя задача — вдохновлять людей, чтобы они захотели купить продукт. Как художник, я творю из состояния чистого любопытства, радости и желания что-то привнести — для себя и для мира. И в том, и в другом случае я создаю нечто, что может тронуть человека, сдвинуть энергию, пробудить перемены.

Но ни коммерческий успех, ни признание критиков не являются моей главной мотивацией. Меня ведёт сам процесс творчества. Его радость. Его энергия. Его приключение.

Если честно, я даже не могу точно определить, что такое «коммерческий успех». Это о деньгах? О популярности? Всё это — лишь побочные эффекты творческого процесса, но никак не его цель.

Что касается признания критиков — это просто точка зрения. Каждый отзыв — это лишь мнение одного человека, и оно никак не влияет на то, как и почему я создаю. Будь то выставка в престижной галерее или рекламная кампания по всему миру — единственное, что для меня действительно имеет значение, — это оставаться в потоке вопросов, присутствовать в энергии момента и творить из пространства бесконечных возможностей.

В Ваших работах часто прослеживается влияние итальянского неореализма и классической живописи. Как Вы думаете, какие элементы итальянской культуры и искусства наиболее сильно повлияли на Ваше творчество?

Честно говоря, я точно не знаю. Меня всегда вдохновляли самые разные культуры, художественные направления и исторические эпохи — но это никогда не происходило осознанно или по какому-то плану. Возможно, итальянский неореализм действительно оставил след — особенно своей подлинностью, честным и «сырым» повествованием. Его эмоциональная глубина и человечность очень близки мне.

В то же время меня всегда привлекала воздушная красота и композиция Прерафаэлитов, божественный свет и символизм эпохи Ренессанса, а также драматичный кьяроскуро  Караваджо. В начале моей карьеры, возможно, эти влияния были более очевидны. Но со временем всё слилось и трансформировалось во что-то более текучее, неуловимое, не поддающееся определению.

Я не подхожу к своей работе с мыслью: «Сейчас я вдохновлюсь вот этим стилем». Я просто остаюсь открытым, любопытным и присутствующим в энергии того, что создаю. Для меня это больше о том, чтобы быть в состоянии вопроса и позволять вдохновению проявляться так, как оно хочет.

В конечном счёте, не мне решать, какие влияния присутствуют в моей работе — это задача зрителя. То, что он увидит, почувствует и воспримет, — абсолютно индивидуально. Моя задача — создавать. И позволять всему, что я видел, чувствовал и переживал, стать частью этого творения — будь то итальянское искусство, древние традиции, современность или что-то совсем неуловимое, не имеющее названия.

Если бы Вам предложили создать единственный масштабный проект, который бы определили Ваше наследие как художника, каким бы он был и что бы Вы хотели сказать миру с его помощью?

До недавнего времени я воспринимал свою рекламную деятельность и художественную фотографию как два совершенно разных выражения — почти как две разные жизни. Но во время моей персональной выставки в Музее Эрарта произошло нечто неожиданное: я увидел, как те самые изображения, которые создавались исключительно для рекламных кампаний — снимки, рожденные для того, чтобы продать продукт, теперь воспринимаются как искусство. И не просто как искусство, а как отражение чего-то более глубокого: эфемерной, мимолётной красоты жизни.

В отличие от фотожурналистов или уличных фотографов, которые фиксируют реальность, я её создаю. Я начинаю с чёрного холста и рисую светом. Каждый элемент в кадре преднамерен, сформирован и вылеплен, чтобы передать определённое чувство, некую истину. Мой процесс — это не наблюдение за реальностью, а создание смысла, образ за образом, словно визуальная поэзия, рождающаяся из тишины.

Теперь я хочу пойти дальше. Что, если через этот же подход — не разделяя искусство и рекламу — я смогу передать более глубокое послание о неразделённости как таковой? Между искусством и коммерцией. Между человеком и природой. Между друг другом.

Моё будущее — это не один конкретный кадр, а осознанное создание образа — или серии образов — воплощающих единство, соединение с Землёй и растворение искусственных границ. Возможно, это будет проект с экосознательным брендом — но не в форме привычной кампании. Скорее, как совместное художественное высказывание, которое становится носителем ценностей, выходит за рамки времени, коммерции и моды.

Я хочу помочь брендам выйти за пределы рекламы как инструмента продаж — и превратить её в платформу, которая позволит вспомнить. Вспомнить, кем мы являемся, когда перестаём отделять себя от других, от планеты, от красоты, от смысла. Так бренд, возможно, со временем забудется — но послание останется. Наследие света, созданное с намерением. Визуальное эхо нашей самой глубокой истины.

Выставка работ Андреа Беллузо в Санкт-Петербурге в Музее современного искусства Эрарта с 4 апреля 2025 года по 3 августа 2025 года https://www.erarta.com/ru/calendar/exhibitions/detail/12122403/