Кто такой коуч родителей, детей и подростков? Есть ли конфиденциальность в работе с этим специалистом? Насколько сильно нужно вовлекаться родителю в эти процессы? Поговорили с коучем родителей, детей и подростков Ларисой Окулик.
— Лариса, здравствуйте! Большинство уже слышали о коучах, которые помогают проработать мышление, денежные установки и даже стать стройнее. Получается, в этой профессии есть отдельное направление и для детей?
— Здравствуйте! Действительно, о детско-подростковом коучинге мало кто знает, поэтому я и решила поговорить об этом сегодня. Ключевое отличие в том, что в работе со взрослыми общение идет один на один, а в детско-подростковом как раз в тандеме коуч — родитель, который озвучивает запрос, — подросток, чьей жизни касается запрос, поступивший от взрослого.
— А как вы выбрали это направление?
— Когда-то у меня тоже был ребенок-подросток. Дочка училась хорошо и вроде бы все было замечательно, но иногда я замечала по глазам: чем-то хочет поделиться, но на вопрос «как дела?» в ответ буркнет «все нормально», уходит в свою комнату и закрывает дверь.
Когда так происходит один раз — еще можно понять. Но когда это становится постоянной манерой общений — хочется разобраться.
Я пыталась разговаривать, но в ответ получала «все хорошо». Я решила не давить авторитетом и заставлять рассказать, что происходит. У меня было ощущение, что следить за ребенком и заставлять делиться тем, что внутри, — это предательство и дочки, и самой себя.
Однажды мне приятельница рассказала о такой профессии, как коуч. Сначала я подумала: да кто это такие? Начала изучать и поняла: мне нравится то, как этот специалист помогает в решении стоящих вопросов. В итоге решила отучиться на обычного коуча — это помогло мне принять себя и понять себя, что же мне делать в этой ситуации. Наши отношения с дочкой изменились: я перестала дергаться, злиться, контролировать и задавать вопрос с порога «как дела в школе?»
Дальше мне захотелось сразу практиковать. Ко мне потянулись девушки, у которых не складывались отношения. В какой-то момент я поняла: у всех, кто ко мне приходил, есть истории из детства. Я подумала: проще же помочь детям, чтобы они пришли подготовленные во взрослую жизнь, чем переделывать то, что случилось в прошлом.
Я начала искать более профильное обучение. Пробовала сказкотерапию и интеллектуальные игры — это было не то. В итоге нашла Институт детско-подросткового коучинга. С большим удовольствием прошла все этапы и осталась здесь ассистентом — учу студентов-будущих коучей. Многие из них — мамы, которые не могут найти контакт с ребенком, то есть приходят на обучение для себя. Также много педагогов и психологов, которые решили освоить коучинговый подход для своей основной деятельности.
— Лариса, скажите честно: как часто родители отлынивают от такой совместной работы?
— К сожалению, да, так бывает. Часто родители приходят на первую встречу, делятся, что им хотелось бы поменять. Передают ребенка — и просят вернуть таким, каким они хотят видеть.
В такие моменты стараюсь донести родителю, насколько важны встречи с ними и их личное присутствие. Сами представьте: вы хотите, чтобы ребенок научился есть красиво и в ресторане пользовался вилкой и ножом. При этом дома вы сами едите напрямую из сковородки. Как бы вашего ребенка не учили этикету, когда он придет домой, то окажется в окружающей атмосфере и будет делать то, что и вы. Дети вообще впитывают энергию и манеры родителей.
При этом есть исключения: например, когда подросток думает, в какой вуз поступить, можно работать и без родителей, если они согласны поддержать своего ребенка в последующем решении.
— Бывает ли что сам подросток отказывается присутствовать на встречах?
— Такое тоже бывает. Тогда идет работа с родителем: повышение их осознанности, как найти подход к ребенку и найти свои методы общения.
— Расскажите, как строится работа?
— Детско-родительский коучинг начинается с первых трех встреч. Это обязательная часть нашей работы. Объясню, почему это важно: например, обращается папа или мама, и делится своим видением происходящего. Так на первой встрече проясняем ситуацию родителя без участия подростка. Если есть другие люди, которые принимают участие в жизни и воспитании ребенка, как бабушки, дедушки, гувернеры или няни, — желательно, чтобы они тоже присутствовали.
Подробнее узнайте из интересного подкаста!
— Лариса, сразу уточнение: а ребенок знает, куда он идет и с какой целью?
— Это хороший и очень важный вопрос. От того, как родитель объяснит, с кем будет дальнейшая работа, многое зависит. У меня в практике были разные ситуации: кто-то преподносит так, что мы будем говорить о диете, кто-то называет меня тренером. Многие считают: если сказать прямо, что к коучу, ребенок может воспринять, будто его считают психом и будут пытаться лечить. Поэтому родитель тщательно обдумывает слова. Я рекомендую не обманывать, чтобы не подорвать доверие ребенка. Лучше прямо сказать, куда и зачем вы идете. Нет доверия — ребенок не откроется.
— Да, это важный момент. Получается, вторая встреча — непосредственно один на один с подростком?
— Именно так. Выясняем его интересы, есть ли друзья, что нравится в школе, чем он увлекается. Порой, бывает так, что у родителей одно видение, а у детей — совершенно другое. На встрече с ребенком я не акцентирую внимание на ситуации, с которой пришел родитель. Я спрашиваю, как проходят его дни, чем он увлечен, что ему не нравится.
На третьей встрече я делаю доску визуализации: с одной стороны я прописываю то, что мне говорил родитель, его видение ситуации, со второй — что говорил ребенок. Получается, что на третьей встрече родитель видит мир глазами своего подростка, и в этом как раз уникальность этого подхода.
— Как родители реагируют, когда видят эту доску с визуализацией?
— Это помогает реально оценить ситуацию. Многие видят, что на самом деле с ребенком все хорошо. Бывает так, что родители на первой встрече поставили одну цель, посмотрели на мир глазами ребенка и поняли, что цель нужно менять, потому что они много не знали. Часто родители замечают дополнительные нюансы и понимают, над чем еще надо поработать.
— А давайте на конкретном примере?
— Например, мама пришла ко мне и утверждала, что дочка сидит дома, у нее нет друзей, ни с кем не общается. Она не знает, что делать.
Когда я поговорила с ребенком, девочка рассказала, что у нее много друзей, она регулярно с ними встречается, переписывается, то есть жизнь кипит. Мама была удивлена: она-то этого не видела и не замечала, поэтому ей казалось, что всего одна подруга. Оказалось, что ребенок общительный и нет нехватки общения.
Изначально мама озвучила цель: хочу, чтобы у дочки было больше друзей, потому что для себя решила, что у дочки проблемы с общением. После доски визуализаций начала вспоминать, сколько раз отпускала ее к разным друзьям. Оказалось, что все в порядке и волноваться не о чем.
— Лариса, а как насчет конфиденциальности?
— Имеете в виду секреты детей?
— Да, наверняка есть что-то, о чем они хотят умолчать по определенным причинам. Как вы поступаете в таком случае?
— На второй встрече я всегда спрашиваю у подростка: что я могу рассказать родителям? Если он говорит: это можно, а это — нет, мы сохраняем это между собой. Исключения — то, что касается здоровья и безопасности. Как правило, дети разрешают все. Если есть нюансы, спрашиваю, почему не хочет этим поделиться, и в итоге соглашаются на всё. Бывают ситуации, когда не хотят говорить, чтобы родители не оценивали или не наказали за проступок.
— Здорово! Лариса, а есть ли какие-то правила в детско-родительском коучинге?
— Обязательно. На первой встрече я их озвучиваю: я никогда не оцениваю, неважно, что произошло, никогда не осуждаю и не даю советов. Люди привыкли, что им обещают дать золотую пилюлю, которая точно решит все проблемы. Но важно понимать: одна и та же ситуация в разных семьях не работает по одному и тому же сценарию. Я считаю: у каждого моего клиента в любом возрасте есть все ресурсы, чтобы найти решение и выход из сложившейся ситуации, который будет лучшим для каждого из них, потому что в таком случае другая мотивация за счет осознанного подхода. Когда человек чего-то хочет — он этого достигнет, когда его заставляют — он найдет все возможности, чтобы этого избежать.
Важный итог этого разговора.
Каждый родитель желает лучшего для своего ребенка. У нас нет предварительной практики — мы воспитываем либо так, как воспитали нас, либо как можем. При этом, если это «лучшее» угнетает ребенка, провоцирует споры и скандалы, не работает так, как мы предполагали, детско-родительский коуч поможет найти подходящее решение. Получить свое озарение и понимание, что делать дальше, — это тоже лучшее, что можно сделать для своего подростка.
