Спектакль «Чужие письма» в театре «Практика» — это камерная, почти интимная история о границах доверия, столкновении мировоззрений и опасной близости, которая может обернуться разрушением. Режиссёр Андрей Цисарук, дебютирующий на этой сцене, бережно переносит на подмостки сценарий Натальи Рязанцевой к фильму Ильи Авербаха (1975), но делает это без ностальгического флёра — перед нами не ретро, а вневременной сюжет о том, как хрупок баланс между заботой и вседозволенностью, между искренностью и манипуляцией.
Учитель и ученица: игра без правил
В центре — два ярких женских характера. Вера Ивановна (Вероника Вернадская), учительница литературы, интеллигентная, деликатная, но не лишённая внутренней трепетности, и Зина (Светлана Николаева), её ученица — грубая, напористая, но отчаянно нуждающаяся в тепле. Их отношения начинаются как спасительный союз: девочка из неблагополучной семьи находит у педагога временный кров, а та, в свою очередь, пытается стать для неё опорой. Однако очень скоро доброта Веры Ивановны оборачивается её слабостью — Зина, почувствовав власть, превращает заботу в инструмент давления.
Вероника Вернадская играет свою героиню с потрясающей психологической точностью. Её Вера Ивановна — не хрестоматийная «жертва», а живой человек, колеблющийся между строгостью и жалостью, между профессиональным долгом и человеческим участием. В её глазах — растерянность женщины, которая вдруг осознаёт, что не контролирует ситуацию, а в сценах гнева — обречённость того, кто понимает: даже самый благородный порыв можно обратить против себя. Это роль, построенная на нюансах: дрожь в голосе, сжатые кулаки, мгновения молчания — всё работает на ощущение надвигающейся катастрофы.
Зина: обаяние и опасность
Светлана Николаева в роли Зины — открытие спектакля. Её героиня неоднозначна: она и жертна, и агрессивна, и трогательна, и жестока. В её поведении нет расчёта — только импульс, что делает манипуляции ещё страшнее. Одна из самых сильных сцен — момент, когда Зина, обиженная отказом Веры Ивановны, цинично вскрывает её личные письма, демонстрируя одновременно детскую обиду и почти звериную злость. Николаева играет эту трансформацию виртуозно: от ребяческой непосредственности до холодной жестокости — за секунды.
Камерность как преимущество
Спектакль идёт всего час, но этой плотности хватает, чтобы развернуть полноценную драму. Сценография Ольги Галицкой (парты, символизирующие школьный класс, и светящаяся лента как граница между сценой и залом) подчёркивает камерность истории. Здесь нет пафоса, только накал эмоций: зритель будто становится невольным свидетелем частного конфликта. Однако некоторые решения спорны: полутьма, в которой периодически «теряются» герои, и резкий свет настольной лампы (бьющий прямо в зал) местами мешают восприятию.
Что остаётся после
«Чужие письма» — спектакль не столько о педагогике, сколько о природе власти. О том, как легко злоупотребить доверием, и как трудно сохранить достоинство, когда тебя провоцируют. Финал остаётся открытым: Вера Ивановна, кажется, проигрывает, но её молчаливый укор — главный урок для Зины.
Итог: Постановка Цисарука — тонкий, нервный и очень современный разговор о границах. Вероника Вернадская создаёт образ, который запомнится надолго, а дуэт с Николаевой заряжен химией непонимания и боли. Это спектакль-предостережение: иногда, чтобы помочь, нужно вовремя отстраниться.
